Романсы о Сиде [492]
Перевод В. Левика
Как Сид наказал графа, который обидел его отца
Молча Сид стоял и думал,
Думал он, что, как ни молод,
Отомстить он должен графу
За отцовскую обиду.
Знал, что грозен граф Лосано,
Что сильна его дружина,
Что ему в предгорьях служат
Десять сотен астурийцев;
Что его король наш добрый,
Дон Фернандо, крепко любит,
Ибо все считают графа
Первым голосом в совете,
Первой саблею в сраженье.
Как же Сид ему отплатит
За жестокую обиду,
Обесчестившую имя
Старика Лаинес Кальво [493]?
Пусть он, Сид, еще мальчишка,
Что с того, — у благородных
Зреет мужество быстрее —
Не считается с годами.
И берет он старый меч,
Меч Мударры-кастильянца,
После смерти господина
Потускневший, заржавелый.
«Отомсти, клинок мой добрый!
Знай, моя рука сегодня
Для тебя — рука Мударры,
И тобой рука Мударры
За его обиду бьется.
Если ты бежать позорно
У меня в руке захочешь,
Помни, ты бежать не сможешь.
Для тебя — назад ни шагу,
Я, как ты, клинок булатный,
Буду в поле тверд и крепок,
Славен прежний твой хозяин,
Но не хуже будет новый.
Если враг тебя осилит,
Я позор терпеть не стану,
Я тебя по рукоять
В грудь свою всажу, не медля,
Пусть получит граф Лосано,
Пусть получит наказанье
И за свой язык бесстыдный,
И за пакостную руку».
Твердо Сид идет на битву,
Крепко держит меч заветный,
И прошло не больше часа,
А уже наказан граф.
Химена, дочь графа Лосано, просит короля о мщении
Поднимался шум великий,
Крики, плач и звон оружья
В старом Бургосе, в том замке,
Где живут большие люди.
Вот со всей придворной свитой
Из дворца король выходит,—
Двор прошли и что же видят?
У ворот Химена Гомес
Заломила руки, плачет,
И с мечом, покрытым кровью,
Перед ней стоит Родриго.
Видят все, что ярым гневом
Вспыхнул гордый кастильянец,
Услыхав стенанья, вопли
И проклятия Химены.
«Добрый мой король, молю вас,
Накажите лиходея,
И от ваших сыновей
Пусть вам будет только радость.
Ибо тот король, который
Не стоит за справедливость,
Недостоин быть монархом,
Недостоин хлеб вкушать
С белой скатерти настольной,
Недостоин, чтоб ему
Люди знатные служили.
Добрый мой король! Отец мой
Родом был высок и славен,
Дед под знаменем кастильским
Помогал в боях Пелайо. [494]
Но и без того должны вы
Мстить рукою справедливой
За обиженных и малых
И блюсти с большими строгость.
Ну, а ты, убийца лютый,
Погрузи свой меч кровавый
В грудь мою, в девичье сердце,
Уготованное смерти.
Бей, изменник, и не вздумай
Женщину во мне увидеть!»
Xимена просит справедливости у короля
В старом Бургосе на пире
Восседал король наш добрый,
И к нему Химена Гомес
С горькой жалобой пришла,
Вся одета в черный траур,
В кружевной косынке черной,
И колени преклонила,
Став на коврик, и сказала:
«Мой король, в бесчестье горьком
Я живу, и — бог свидетель —
Мать моя живет в бесчестье.
Каждый день должна убийцу
Моего отца я видеть.
На коне он гордо скачет,
На руке злодея — сокол.
Чтоб сильней меня обидеть,
Он спускает злую птицу
На моих голубок бедных,
Вскормленных моей заботой,
И уже не раз их кровью
Был камзол его забрызган.
Оттого, король мой добрый,
Справедливости прошу я,
В ней ты отказать не можешь!
Ведь когда король не может
Быть законно справедливым,
Он, я думаю, не должен
Ни страной своею править,
Ни на скатерти обедать,
Ни ласкаться с королевой».
И, слова такие слыша,
Про себя король подумал:
«Как же быть: убью ли Сида,
Заточу ль его в темницу,—
Шум поднимется в кортесах.
Не решусь и буду медлить —
Сам господь меня осудит».
А Химена продолжала
Примечательные речи:
«Мой король, тебе скажу я,
Как поправить это дело.
Хорошо держи кортесы,
Чтоб никто не внес там смуту,
А того, кем был загублен
Мой родитель достославный,
Мне скорей отдай в супруги,
Ибо тот, кто зло мне сделал,
Знаю, будет добр со мною».
И король сказал на это:
«Вот, всегда я только слышал,
А теперь и сам я вижу:
Непонятен женский нрав!
До сих пор она просила
Оказать ей справедливость,
А теперь, смотрите, хочет
За убийцу выйти замуж.
Так пошлю письмо я Сиду,
Повелю ему приехать».
И едва сказал он это,
Как письмо уже в дороге.
Но гонец его не Сиду
Отдал, а его отцу.