Прошло не менее двух часов, как он увидел идущую Лану. Её походка была легкой и непринужденной.
И ещё она улыбалась.
Эта улыбка сразила его наповал.
А затем ввергла в пучину жгучей не поддающейся разумным объяснениям ревности. Даже с не близкого расстояния, он видел, как её губы довольно изогнулись, обнажив маленькие зубки.
И рядом с её запахом витал запах мужчины. Дрампира.
Велест прикрыл глаза и сжал подлокотники с силой, те жалобно заскрипели и каркас хрустнул.
Лана была с мужчиной! С другим! И мало того — она улыбалась!
Ревность ядовитым плющом скрутила внутренности Велеста. Если в отношении Бориса он проявил ревность, но там больше было защиты и опасение за Лану, то тут…
Тут всё было иначе.
Она общалась с другим. И тот другой был ей симпатичен. По отношению к нему она не испытывала страха, не пыталась убежать. Проклятье, она выглядела чертовски довольной!
Он впился в неё глазами, которые приобрели кроваво-черный цвет. Вот, в этот момент он хотел, нет, жаждал крови. И желательно того ублюдка, который проводил время с Ланой.
Ему необходимо было удостовериться, что он к ней не прикасался….
Не обнимал её…
Не целовал её…
Не ласкал грудь…
Лана, почувствовав на себе его пристальный взгляд, замерла перед дверью, но потом беззаботно пожала плечами и вошла в комнату.
Велест вскочил со сломанного кресла. Его душила ярость. Какого черта тут происходит?! Лана с ним! И никто не имеет на неё права!
Кроме него….
А если у кого-то возникли по этому поводу сомнения, то, пожалуйста, он к его услугам! У Велеста зачесались десны. Клыки удлинились. И сейчас они хотели крови. Нужно обратиться к «донорам» Карданов, ему не помешает подкрепиться.
Он посмотрел на коробки для Светы. Он не потерпит возражений — она примет его подарки. И будет сегодня в них. Чтобы все знали, кому она принадлежит.
Он появился в комнате сразу же за ней.
Вошёл и….Чернота в его глазах стала зловещей. Он узнал запах мужчины, который был рядом с Ланой.
Аркадий.
Его друг. Его враг. Его…
— Я хочу, чтобы ты сегодня надела это, — он протянул коробки Лане, и вышел. Находиться с ней в комнате и чувствовать его запах на ней — было выше его сил. Что этот сукин сын затеял?
Поэтому, когда вечером время подошло к десяти, он снова был рядом с их комнатой. Правда, местоимение «их» начинало смешить его. Да он бежал из их комнаты, как прокаженный. Даже переодевался в бутике. Пришёл в магазин, купил самый дорогой костюм и ушёл.
Он представил, как бы высмеяли его братья, узнай они, что он ведет себя, как подросток. А не как мужчина, за которым вился шлейф из разбитых женских сердец.
Велест разозлился. Пора заканчивать глупить. Он — хозяин своей жизни. И, как вариант, не только своей…
Его губы мстительно дрогнули. Пришла пора расставить точки над «и».
Он без стука распахнул дверь и решительно вошёл в комнату. Как раз вовремя, потому что Лана, выгнувшись в неудобной позе, пыталась застегнуть молнию на спине, но у неё не получалось.
— Помочь? — хрипло спросил Велест, жадно впившись в голую спину девушки.
Та покраснела и кивнула:
— Да, если тебе не трудно…
О! Ему было не трудно!
Он подошёл к ней и очень медленно застегнул молнию на платье, не преминув дотронуться до нежной кожи. От прикосновений его ладони, девушка зажмурилась, и на мгновение в её голове мелькнула шальная мысль, что она не хочет, чтобы Велест убирал руку.
Но это было только мгновение.
— Спасибо, — поблагодарила она и повернулась к нему лицом.
И её девичье сердце рухнуло в пропасть.
Велест выглядел дьявольски привлекательно. Черный костюм подчеркнул ширину его плеч и глубину темных глаз. Щетина, которую он не сбривал пару дней, придала большую сексуальность мужественному лицу. Чувствительные губы плотно сжаты. Брови чуть сдвинуты. Всё говорило о скрытой силе, которая способна пробудить буйство женской фантазии. Сразу же захотелось увидеть, как эти самые полноватые губы растягиваются в многообещающей улыбке. И чтобы эта улыбка принадлежала ей.
Лана чуть встряхнула головой, прогоняя наваждение. Смена жизни с дня на ночь действовала на её разум угнетающе.
— Всегда к твоим услугам, — он чуть насмешливо поклонился. — Готова?
— Да.
— А где ожерелье?
Лана дотронулась до обнаженной шеи и почувствовала, как румянец коснулся её щёк.
— Велест….Я не могу принять его….Оно, наверное, очень дорогое.…А если его сломаю или, не дай Бог, потеряю…
Мужчина ничего не стал говорить, подошёл к трюмо, на котором до сих пор лежала бархатная коробочка. Он пренебрежительно достал ожерелье из крупных гранатов, усыпанных по бокам бриллиантами, и скомандовал:
— Повернись спиной. Мои подарки не обсуждаются. Ты должна надеть его.
Лана хотела было с ним поспорить, но искушение примерить подобное чудо из драгоценного металла и камней, было слишком велико. И она не устояла перед искушением. С участившимся сердцебиением, она снова повернулась к Велесту.
Тот привычным движением застегнул ожерелье, повернул девушку к себе и критически осмотрел.
И не нашёл, к чему можно было бы придраться.
Она выглядела изумительно красивой. Светлые волосы подняла к верху, искусительно оголив шею с пульсирующей жилкой и белоснежные плечи. Платье кремового цвета подчеркнуло её природную красоту и придало некую беззащитность, от которой у Велеста запершило в горле.
Эта ночь для него покажется адски длинной.
Потому что он никого, ни одного представителя мужской особи не подпустит к ней.
И теперь, час спустя, Лана была благодарна, что Велест заставил её надеть ожерелье. Она ни раз, и не два ловила на себе сначала заинтересованные взгляды, которые потом перерастали в презрительно-небрежные. Эти взгляды принадлежали женщинам. Они точно говорили, что Велест Сандровский нашёл в ней, и что она делает рядом с ним. Кто-то даже оскалился при виде её. И Лану пронзала дрожь.