Для Гросвенфа это суждение прозвучало как умеренно осторожное. Сложность преодоления механического сопротивления металла едва ли могла быть преувеличена. После слов металлурга капитан Лич погрузился в размышления.
— Тогда это нам не подходит! — неуверенно прозвучал голос биолога Скита. — Поскольку полная энергезация также займет очень много времени, если это вообще можно будет проделать, значит, мы угодили в сложную ситуацию. Мы промахнулись, и у нас не осталось никаких шансов на победу.
Обычно спокойный голос Гурлея, специалиста по коммуникации, прозвучал весьма сердито:
— А я не понимаю, почему следует исключать эти варианты?! Мы еще живы. Я предлагаю серьезно взяться за работу и сделать столько, сколько мы сможем.
— А почему вы думаете, — холодно прозвучал голос Скита, — что существо не способно разбить металл высокой. сопротивляемости? Поскольку он-высшее существо, то его знания физики, вероятно, намного превосходят наши. Чудовище может решить проблему довольно просто — создать оборудование, способное уничтожить все, чем мы располагаем. Одному небу известно, какие пригодные для этого материалы и механизмы имеются в наших лабораториях? Не забудьте о том, что кот мог распылять металл высокой сопротивляемости.
— Вы что, предлагаете позорную сдачу? — мрачно проронил Гурлей.
— Нет! — раздался сердитый голос биолога. — Я хочу, чтобы мы рассуждали здраво, а не просто тратили силы на выполнение невыполнимых задач.
Из коммуникатора послышался голос Кориты, который покончил с этой словесной дуэлью.
— Я склонен согласиться со Скитом. Скажу еще, что мы имеем дело с существом, которое наверняка довольно быстро поймет, что нам нельзя предоставлять время для работы над чем-то важным. По этой и по другим причинам существо захочет вмешаться, если мы попытаемся подготовить корабль к полной энергезации.
Капитан Лич все еще размышлял.
Из аппаратной снова донесся голос Кента:
— И что, как вы думаете, оно будет делать, когда поймет, что нельзя позволить нам продолжать действия против него?
— Чудовище начнет убивать. И я не могу придумать ничего другого, как закрыться в аппаратной. Однако я согласен со Скитом, что со временем существо сможет проникнуть и туда.
— У вас есть какие-нибудь соображения? — наконец прервал молчание капитан Лич.
Корита колебался.
— Откровенно говоря, нет. Я бы сказал, что мы не должны забывать о том, что имеем дело с существом, которое, по-видимому, находится на «крестьянской» стадии своего цикла. Для крестьянина его земля и он сам, или, используя более абстрактные понятия, его собственность и кровь — священны. Существо будет слепо бороться против вторжения в эти области. Как всякий аграрий, чудовище привязывает себя к куску собственности и там строит свой дом и вскармливает потомство. Но все это общие рассуждения, джентльмены. В настоящий момент я не представляю, как нам следует использовать его слабости.
— Я тоже не понимаю, как все это может нам помочь, — заявил капитан Лич. — Могут ли главы отделов проконсультироваться со своими помощниками? Если у кого-нибудь возникнут новые соображения, то жду сообщений через пять минут.
Гросвенф, не имеющий в Своем отделе никаких помощников, проговорил:
— Нельзя ли мне задать несколько вопросов мистеру Корите, пока будет проходить обсуждение по отделам?
— Если никто не возражает, то я согласен, — кивнул капитан Лич.
Так как возражений не последовало, то Гросвенф спросил:
— Мистер Корита, вы свободны?
— А кто это?
— Гросвенф.
— А-а-а, мистер Гросвенф! Теперь я узнал ваш голос. Прошу вас, задавайте вопросы.
— Вы упомянули о том, что крестьянин с почти бессмысленным упорством цепляется за свой клочок земли. Если это существо находится на крестьянской стадии цивилизации, то может ли оно представить себе иное с нашей стороны отношение к нашей собственности?
— Уверен, что нет.
— Существо будет планировать свои действия, уверенное в том, что мы не можем от него убежать, поскольку привязаны к кораблю?
— Для его образа мышления это совершенно верное утверждение. Мы не можем покинуть корабль и тем спастись.
— Но сами мы находимся на такой стадии, — настаивал Гросвенф, — когда любая собственность означает для нас очень мало? Мы ведь не привязаны к ней так сильно?
— Я думаю, — твердо проговорил капитан Лич, — что начинаю понимать, к чему клонятся ваши рассуждения. Вы собираетесь предложить нам другой план?
— Да… — против желания голос Гросвенфа слегка дрожал.
— Мистер Гросвенф, — сурово заговорил капитан Лич. — Ведь я правильно понял, что за вашим решением стоят смелость и воображение? Я хочу, чтобы вы разъяснили его всем, — он заколебался и взглянул на часы, — до истечения пятиминутного срока.
После короткой паузы снова послышался голос Кориты:
— Мистер Гросвенф, вы совершенно правы. Мы можем принести эту жертву без духовных терзаний. И это — единственное решение!
Минутой позже Гросвенф предоставил свой анализ обстановки всему составу экспедиции. Когда он закончил, Скит проговорил громким шепотом:
— Гросвенф, это грандиозно! Это означает уничтожение Ван Гроссена и остальных. Это означает уничтожение каждого из нас, но вы правы. Собственность для нас не важна. Что же касается Ван Гроссена и еще четверых пленников чудовища, — его голос стал суровым и твердым, — то у меня не было возможности сообщить вам о своем докладе Мортону. Я предполагал возможную параллель с некоторыми аспектами поведения земной осы. Если я прав, то это настолько ужасно, что немедленная смерть станет для этих людей избавлением от мучений.
— Оса! — крикнул кто-то. — Вы правы, Скит, чем скорее они умрут, тем будет лучше для нас и хуже для чудовища.
— В аппаратную! — приказал капитан Лич. — Мы…
Его прервал быстрый взволнованный голос, прозвучавший в аппаратной. Прошла томительная секунда, прежде чем Гросвенф осознал, что он принадлежит металлургу Зеллеру.
— Капитан! Быстро присылайте в трюм людей и газометы! Я обнаружил их в трубе кондиционера. Существо тоже здесь, и я сдерживаю его вибратором. Это не приносит ему особого вреда, так что поторопитесь!
Капитан Лич отдавал приказы со скоростью машины, в то время как люди бросились к лифтам.
— Всем начальникам отделов и их сотрудникам пройти к шлюзу. Военному персоналу занять лифты и следовать за мной. Возможно, мы не сумеем загнать его в угол или прикончить в трюме. Но джентльмены… — голос его стал жестким, — мы должны избавиться от чудовища и сделаем это, чего бы нам это ни стоило. И мы больше не можем считаться с собой!